Шримад Бхагаватам. Избранное

...О добрая душа, незыблема только Истина, ибо Истина вне двойственности. Она единственное наше прибежище.

Она едина и не имеет различительных качеств.

Увидевший Единое за воображаемым разнообразием обретает свободу. Истина — всё и всюду. Она недвижима и неизменна.

Мудрые учат: Истина есть Безмятежность, что наблюдает наблюдателя. Истину не познать рассудком, но Ее можно обнаружить сердцем.

Истину не постичь, выполняя долг в миру или, напротив, отрекшись от долга, предаваясь удовольствиям или воздерживаясь от оных.

Истина недоступна подвижникам, усмиряющим плоть свою холодом и зноем, как недоступна Она мыслителям, размышляющим о Ней.

Но Истина открывается тем, кто осыпает свою голову пылью со стоп Ее смиренных рабов.

Рабы Истины вещают и внемлют единственно о Ней — Ее обликах и деяниях. Они славят Ее и в этом находят высшее упоение.

Их не привлекают беседы о бренном — о земном долге и земных радостях. И всякий, кто внемлет их речам, обретает высшую свободу и вступает в бытие Единого.

Рабам Истины не страшны соблазны бренного мира. Внемля их слову, человек получает в руки меч знания, коим разрубает всякие узы обманчивой действительности и, свободный, вступает в обитель Вечной Истины....

... Движимая стремлением обладать, душа оказывается в царстве наваждений и впадает в состояния просветления, возбуждения и помрачения.

Покинув родной дом, она отправляется на охоту в лес чувственных удовольствий, где найти можно все что угодно, кроме счастья.

В лесу том душу поджидают шесть ловких разбойников, что с коварством лисицы заманивают жертву в чащобу и отбирают у нее последнее имущество.

Так к старости из могучего льва смертный превращается в беспомощного ягненка и вверяет свою судьбу родичам, которые шакалами набрасываются и растаскивают его имение.

В поисках скорых удовольствий горе-охотник продирается сквозь заросли колючек и острую осоку, что оставляют на его коже кровавые раны, а мелкие кровопийцы жадно насыщаются его горячей кровью.

Порой за ветвями охотнику мерещится прекрасный за́мок, но, устремившись к заветной цели, он обнаруживает, что это было всего лишь наваждение.

Порой он пугается тени неведомого существа в ночной мгле или падающей звезды, мелькнувшей в небе огненной полосою.

В поисках воды, пищи и ночлега бедолага скитается с места на место, а попутчиков называет своими родными и близкими, для которых тоже принужден добывать одежду и пропитание.

Порой глаза охотнику застит пыль, поднятая смерчем, и тогда с затуманенным взором он называет одного из спутников своею женою и в мгновения эти теряет память и рассудок.

Порой охотник дрожит от страха, едва заслышатся ему душераздирающие крики совы или стрекочущий шелест цикад.

Дабы утолить голод, он тянется к плодам лесных деревьев, но в заколдованном лесу не растут съедобные плоды.

Измученный жаждою, он тщетно ищет воды, ибо водоемы, что окружают усердника, всякий раз растворяются призраками, стоит только приблизиться к ним.

Спасаясь от зноя, несчастный бросается в обмелевшую реку. Измученный голодом, просит еды у людей, скупых на подаяние.

Случись пожар, он мечется по дому, спасая имущество, порою ценой собственной жизни. Но и то, что удается ему вынести из огня, отбирают разбойники, величающие себя государями леса.

Если коварные злодеи похищают добычу охотника, его охватывают отчаяние, уныние и безумие.

Временами охотник рисует в своем воображении прекрасный город с уютными дворцами и садами, где он живет беззаботно в окружении любящих родичей и верных слуг.

Порой охотника действительно посещает чувство радости, но счастливые эти минуты длятся очень недолго и сменяются часами томления и печали...

...Дабы обезопасить себя от алчных недругов, несчастный карабкается на гору, но острые камни рвут в клочья его тонкую обувь, до крови впиваясь в ноги.

Неспособный добыть пропитание, бедолага срывает гнев на своих попутчиках, хотя и очень привязан к ним.

С годами охотник сам превращается в жертву. По пятам его преследует огромный удав и однажды настигает несчастного.

Коварный змей либо заглатывает свою жертву, либо сдавливает его в своих кольцах и оставляет лежать беспомощно среди попутчиков, ныне желающих ему скорой смерти.

Бедолагу то и дело жалят ядовитые змеи, и от их укусов он слепнет и глохнет, а потом, оступившись, проваливается в темный колодец, откуда нельзя выбраться.

Ради мига приятного обладания чужим телом охотник заводит сношения с легкодоступными женщинами и отныне вынужден содержать их, а заодно и их родственников, кои нередко оскорбляют и унижают его.

Бывает, он подкупит женщину своею добычей, но другой, более ловкий охотник, переманит ее.

Дабы испробовать каплю меда, бедолаге приходится терпеть укусы целого роя пчел.

Нелегка жизнь в лесу наслаждений. Страстолюбец принужден бороться с холодом и жарою, ветрами, дождями и соперниками, что покушаются на его добычу.

Иногда ему удается заключить с ними сделку, положившись на их честность, но стоит ему отвернуться, они тотчас обманывают его. Тогда он бросается за помощью к власть имущим, и те отбирают у него последние накопления.

Воистину, в диком лесу наслаждений царит вечная вражда.

Часто, ступив на неведомую тропу, охотник теряет все добытое тяжкими трудами, и ему приходится начинать все сначала.

Лишившись жилища и средств к существованию, он становится предметом всеобщих насмешек.

Друзья и родичи отворачиваются от него, и он идет к незнакомым людям вымаливать милостыню.

Потеряв надежду на людскую доброту, он делает долги или пристращается к воровству, за что правители леса предают его суду и карают жестокою казнью, а те, ради кого он трудился всю жизнь, презрительно плюют ему вослед.

В лесу наслаждений друзья часто оборачиваются врагами.

Дабы жить в достатке и упрочить свой союз, мужья и жены трудятся не покладая рук, но когда болезнь подкашивает одного из них, его вторая половина присваивает себе совместно нажитое, оставляя немощного умирать в одиночестве

Охотник видит, как беспощадная смерть забирает у него отца с матерью, но получив бесценный опыт скоротечности бытия, не делится им с детьми, а напротив, призывает их лучше обустроиться в заколдованном лесу.

Так, однажды увидев просвет в темной чаще, он поворачивает назад и снова грядет в темноту заколдованного леса, увлекая за собой близких, и в который раз встречает смерть....

...Свет видывал немало храбрецов, сильных, под стать боевым слонам, что сокрушали огромные вражеские полчища.

Многие из тех героев остались в памяти людской как мудрые и справедливые правители, служившие своему народу. Все они полагали, что земля, по которой ступают они своими стопами, воистину принадлежит им.

Славные витязи бились друг с другом насмерть за комья земли и считали борьбу эту святым смыслом своей жизни, а погибая, становились этой самой землею, за которую предстояло умирать следующим поколениям героев...

...Порой охотник укрывается в зарослях лиан и замирает, наслаждаясь звучным пением птиц.

Порой, напуганный львиным рыком, ищет защиты в стаях журавлей, цапель и стервятников.

Осознав, что пернатые бессильны защитить его, несчастный молит о милости святого раба Божьего.

Но, найдя минутное утешение, бежит в стаю развратных обезьян, где отдается я в объятия безудержного порока.

Он легко перенимает их повадки и нравы и непомерно гордится, если они допускают его в свой круг как равного.

Особо удачливым охотникам даже удается сделаться вожаком дикого похотливого сборища.

И прыгает он всю жизнь с ветки на ветку, находя отраду в соитии с самками. И плодит он новых обезьян, и внушает им, что смысл жизни в совокуплении.

Под заботой о ближнем обезьяна в человеческом обличии понимает создание условий для беззаботного утоления похоти.

Ради мига удовольствия сладострастец готов сносить пинки и оскорбления стаи.

Но приходит день, когда бешеный слон вырывает с корнем и швыряет в горное ущелье дерево, на котором горе-охотник нашел себе убежище, и летит несчастный в бездну, судорожно цепляясь за сучья и вьюны.

И если ему повезет ухватиться за ветку и выбраться из ущелья, он снова бежит в стаю к самке, дабы предаться с нею совокуплению.

Жертвы неутолимой похоти блуждают по заколдованному лесу из жизни в жизнь и даже в миг смерти не задаются вопросом, ради чего появились на свет.

Ты, Рахугана, такой же горе-охотник, заблудившийся в диких дебрях удовольствий.

Чтобы вырваться на свободу, тебе должно отречься от царства, отвратить свой взор от предметов вожделения, отбросить государев жезл, коим караешь непослушных, и принять в руки меч знаний, лезвие которого — верность Всевышнему, и разрубить цепкие объятия наваждения.

Жизнь смертного похожа на скитания заблудшего охотника. Чувства наши, обуреваемые страстями, — настоящие разбойники, а родичи — хищники и поедатели падали.

Шука сказал:

— Охотник, отправляющийся в лес за добычей, — это сознательное существо, сошедшее в вещественный мир за наслаждениями, душа, ступившая в мир стяжательства.

В поисках новых ощущений она забирается в самую чащобу и потом не знает, как выбраться из мрака.

Душа зачаровывается ворожащей Божьей силою, что ввергает ее в состояния то помрачения, то возбуждения, то просветления.

Она засыпает и пробуждается в разных телесных оболочках, не помня, что было с ней прошлым днем.

В муках она рождается и в муках умирает, а в промежутке меж этими мгновениями старается забыться в самообмане.

Так прыгает душа, точно буйная обезьяна, с ветки на ветку в лесу соблазнов, пытаясь добраться до самой верхушки, и если усилия ее венчаются успехом, верхняя ветвь ломается, и чадо Божье вновь падает на самое дно колеса перерождений.

Ум — наш злейший враг. Он столь плотно облекает нас, что мы порою принимаем его за самое себя. Ум зовет душу к высотам наслаждений, а потом предательски низвергает в бездну страданий.

В уме рождаются ощущения, главное из которых — чувство собственности. Оно не позволяет душе вырваться на свободу из объятий заколдованного леса.

Полагая, что ищет удовольствий, душа на самом деле ведет борьбу за существование.

В туманных грезах, скованная страхом смерти, заблудшая, она не способна обратить взор свой к Всевышнему Спасителю...

...Ученые мужи толкуют, что честь ценнее богатства, свобода ценнее чести. Менее ценное правильнее обменивать на более дорогое. Потому заработанные средства следует тратить на осуществление долга веры. Долг же следует исполнять, дабы обрести свободу.

Вместо того человек отдает заработанные средства шести мошенникам — носу, языку, глазам, ушам, коже и уму.

Приобретенное тяжким трудом он тратит на то, чтобы прикасаться к предмету вожделения, смотреть на него, нюхать, пробовать на вкус, слушать и мыслить его своей собственностью.

Tак жертва чувств-мошенников обменивает свои усилия — драгоценности, кои могли бы привести к свободе, — на безделушки вроде запахов, звуков, прикосновений и грез об обладании....

...Жена и дети, коих воплощенная душа полагает своими близкими, в действительности ведут себя как тигры и шакалы, что растаскивают овец, стоит пастуху на мгновение смежить глаза.

Как бы зорко человек ни охранял свои богатства, он не убережет их от своего семейства. Ненасытные родичи коварнее самого проворного воришки, ибо отбирают у тебя время и еще пуще заставляют трудиться ради них.

Каждый год земледельцу приходится уничтожать сорную траву, и каждый год она дает новые всходы. Чтобы избавиться от сорняков, нужно уничтожить их семена — все до единого.

Так и в поле семейных уз: покуда не уничтожишь желание обладать кем-либо, ты будешь связан узами рабства и, оставив однажды один предмет вожделения, будешь искать иной.

Даже тщательно вымытый горшок долго хранит запах камфары. Невозможно перестать действовать, если не сжечь семена желаний.

Тому, кто обзавелся семьею и имением, непрестанно досаждают окружающие живые существа — воры и завистники, саранча, хищные птицы и крысы, слепни и прочие кровопийцы.

Но вместо того, чтобы отречься от предметов чужого вожделения, он обзаводится средствами защиты, кои тоже приходится защищать.

Желание обладать вынуждает действовать. Действие приносит плоды, от которых нужно либо избавляться, либо оберегать, что приводит к новому витку деятельности. Этому порочному кругу нет конца...

...Хотя в зримом мире нет ничего вечного, душа, потерявшая от вожделения разум, пытается найти здесь убежище, как порою спящий силится обустроиться в приснившемся ему доме.

Во сне он огораживает дом высоким забором, устраивается удобно в опочивальне, вкушает изысканные яства и предается любовным утехам.

Вместо того чтобы бежать прочь из долины смерти, душа гонится за предметами вожделения, как путник за обманчивым видением, и уходит все дальше и дальше от обители жизни.

Порой скиталица-душа пленяется желтым цветом испражнений, кои обыватели именуют золотом, и, дабы завладеть вожделенными кусочками, она пускается в тяжкие труды.

В обществе глупцов уважают обладателей желтого металла.

Имея золото, человек рождает к себе зависть и восторг окружающих. Золото можно обменять на удовольствия, из-за него можно и расстаться с жизнью.

Подобно отчаявшемуся путнику, что с надеждой устремляется на огонек светлячка и тонет в болотной зыби, глупцы тянутся к блеску золота и оказываются в окружении злых завистников...

...У души, плененной путами вожделения, вся жизнь уходит на поиски пищи, воды и жилья. Человек полагает, что будет счастливее под другою крышею и более сыт другою пищею, и это заблуждение заставляет его трудиться, отбирая последние силы и, наконец, самое жизнь.

...Точно путник, ослепленный пылью, поднятой смерчем, вожделеющая к обладанию, душа видит мир в искаженном свете и соблазняется очертаниями чужой плоти.

Непорочная от природы, душа вдруг оказывается в страстных объятиях особ противоположного пола.

Забыв о том, что боги — невидимые свидетели всех наших дел, человек отдается пороку во мраке безумия, за что потом несёт тяжкую кару.

Временами душа сознаёт, что за удовольствия нужно платить страданиями и что радость в бренном мире непременно сменяется печалью, но стоит вожделенному видению вновь появиться в туманной мгле, как душа забывает о своем открытии и устремляется к новым страстям.

Миг прозрения длится недолго, как вспышка молнии. После озарения мир снова погружается во мрак...

....Человек печалится, заслышав о себе недоброе мнение. Того, кто судит о нем плохо, человек именует врагом, не сознавая, что чужое осуждение, хотя и несносно для слуха, — не более, чем стрекот сверчка.

А грубые окрики государевых сановников, хотя и заставляют сердце сжиматься от страха, — не более, чем уханье слепой совы.

Когда иссякают плоды добрых дел — богатства и удовольствия, душа, алчная до них, обращает свой взор к сильным мира сего — этим живым мертвецам — и просит у них прибежища.

Однако ж богатые и власть имущие подобны бесплодным деревьям и отравленным колодцам: они не утолят голода и жажды.

И тогда, дабы спастись от жизненных невзгод, горемыка ищет благословения безбожников, ряженных в одежды святых, и присягает их вероучениям. И потом, обманутый, он познает мучения еще большие, чем прежде.

Так изнуренный зноем путник бросается в обмелевшую реку, где не находит желанной прохлады, и причиняет себе увечия.

Неспособный самостоятельно обеспечить себе существование, человек принуждает к работе своих детей и родителей. Если же близкие отказываются добровольно делиться своими благами, он обирает их силою или обманом.

Семейная жизнь что лесной пожар: начинается с приятного тепла, заканчивается пепелищем. И погорелец клянет в своих несчастьях ближних и злую судьбу.

Государевы слуги — хищные людоеды, алчные до чужого имущества, что подчас дороже человеку самой жизни. Лишившись дорогих сердцу вещей, бедолага превращается в безвольного полумертвеца...

...Порою мирянин воображает себе, будто отец его и дед воплотились на Земле в образах его сыновей и внуков. И он радуется той радостью, что испытывает человек во сне.

В преклонном возрасте, когда чувства притуплены, людям остается получать удовольствие разве что от игры воображения.

Чтобы добиться высокого положения в обществе, мирянину до́лжно соблюдать несчетное количество бессмысленных правил, выдуманных людьми.

Тщеславный бедолага карабкается в гору, склоны коей усеяны колючками и острыми камнями, что до крови ранят ему ноги.

Но он упорно движется вверх и на самой вершине обнаруживает, что дальше идти некуда.

Лишения, голод, жажда и обиды лишают человека разума, и тогда он срывает свой гнев на близких ему существах, ради которых живет и трудится. А опомнившись, он страдает муками совести.

Ночной сон, словно могучий удав, сковывает уставшую от трудов душу.

Каждую ночь душа человека проваливается в глубокий, мрачный колодец, позабыв о дневных достижениях, победах и даже собственном имени в заколдованном лесу удовольствий....

...Стоит человеку добиться незначительного успеха, как к нему тут же отовсюду, точно змеи, сползаются завистники.

В страхе лишиться накопленного человек теряет сон и способность здраво мыслить. Серебром и златом он отгораживается от действительности и катится в бездну безумия.

Порою ради мига сладострастия человек овладевает чужой женщиной, не думая о последствиях. Так за мгновение удовольствия ему приходится терпеть муки и унижение до конца дней своих.

Мудрые предостерегают от стяжательства: чем больше имеешь, тем больше страдаешь — и в этой жизни, и в следующей.

Случается, правда, что укравший чужие богатства или обманом завладевший ими избегает людского правосудия.

Tогда некто по имени Девадатта, агония, отбирает его имущество, а другой по имени Вишнумитра, последний вздох, крадет его у Девадатты.

Мирские блага не держатся в одном месте, но переходят из рук в руки. Никому не дано наслаждаться земным богатством постоянно.

Всякую тварь в зримом мире преследуют три страдания — чинимые силами природы, иными существами и собственным умом.

Неспособность избежать земных мук повергает человека в уныние и часто, оставшись наедине с собою, он горько стенает.

Золото с серебром имеют такую власть над людьми, что друзья вмиг обращаются во врагов, стоит одному из них обмануть другого хотя бы на грош.

Со временем человек сознает, что радость в зримом мире неизбежно сменяется печалью, дружба — враждою, привязанность — ненавистью, молодость — старостью, уверенность — страхом, уважение — позором, и это прозрение заставляет человека страдать еще больше.

Даруя кому-либо рождение, ты обрекаешь его на смерть....

...В мире соблазнов бессмысленно искать сердечного покоя, ибо чем более обман рассеивается, тем более видишь жадности, зависти, унижения, горя и безумия.

И снова ты ищешь убежища в объятиях женщины. Стараясь забыться в ее ласках, ты теряешь разум и не задаешься вопросом, зачем живешь на этом свете.

Привязываешься к предмету своей страсти и удовольствия и трудишься, дабы обеспечить ее и себя подходящим жилищем, где вы могли бы укрыться от посторонних глаз и предаваться любовным усладам.

Женщина чарует тебя своею ласковой речью, восхищенным взглядом и движением тела. И ты, едва высвободившись из ее объятий, спешишь прочь из дому, чтобы добыть ей пропитание....

...У Всевышнего есть могучее оружие, с которым не справится ни одна живая тварь. То неодолимое колесо времени.

Никто не в силах остановить его — ни великий творец Брахма, ни крошечная букашка.

Оно крутится с самого сотворения мира и перемалывает в своих спицах слабых и сильных, благородных и подлецов, отважных и малодушных.

Оно каждому отмеряет свой век, перетаскивая его из поры младенчества в детство, в юность, зрелость и старость.

Расставшись с дряхлым телом, душа получает новое, дабы пройти смертельный круг заново.

Порою в страхе пред неизбежной смертью глупцы ищут защиты у самозваных спасителей, не ведая, что те тоже зажаты меж спиц неумолимого колеса.

Вместо того чтобы искать милости Хозяина времени, недалекие люди молятся жертвам времени — выдуманным богам и самозваным пророкам.

Просить у смертного спасения от смерти — все одно что просить стервятника, цаплю и ворону защитить тебя от голодного тигра....

....Самопровозглашенные боги, пророки и спасители — обманщики, лгущие себе и своей пастве. Не зная выхода из дремучего леса, они ведут за собою доверчивых приверженцев во мрак безумия.

Бывает, что, обнаружив ложь, душа предается истинному святому, что учит служению Всевышнему, но, неспособная перетерпеть тяготы в начале пути, она теряет благую веру и падает еще глубже, на самое дно, в общество невоздержанных обезьян, для коих совокупление есть смысл бытия.

Так, разочаровавшись в служении Богу, человек скоро превращается в полуживотное существо.

Спариваясь тут и там, обезьяны прирастают числом. Им нравится смотреть в лица избранниц: это напоминает им о чувственных удовольствиях.

Обезьяны прыгают с ветки на ветку, предлагая своим любимым вкусные плоды, дабы в благодарность те допустили их к себе для совокупления.

Умирая во мраке невежества, сластолюбцы рождаются снова в низких отвратительных видах жизни.

Влекомая охотником-похотью, душа прыгает из тела в тело, точно обезьяна с дерева на дерево.

Надеясь, что потворствуя страстям, она обретет свободу, душа, напротив, оказывается запертой в клетке судьбы.

Краткий миг удовольствия делает живое существо рабом ненавистных уз.

И когда в сумраке среди ветвей обезьяна видит вдруг очертания слона-смерти, она в страхе бросается прочь от видения и обреченно летит вниз, во тьму горного ущелья.

Душа полагает, что тело предназначено ей для удовольствий, на деле оно становится источником тревог.

Тело страдает от холода и голода, жажды и болезней. Не в силах противостоять напастям, душа клянет в своих бедах судьбу и всех вокруг и в обиде на весь свет встречает смерть...

...Запутавшись в сетях обмана, вечные души бранятся меж собою за временные блага. Чтобы добиться превосходства в призрачном мире, они часто обманывают друг друга.

Порой, оказавшись в крайней нужде, душа решается добывать себе еду и кров нечестными способами. И если ее уличают в воровстве, то подвергают наказанию и унижению.

Случается и такое, что ради достижения суетной выгоды постылые друг другу люди связывают себя узами брака на всю жизнь.

Втайне ненавидя друг друга, они часто называют себя братьями и сестрами, соратниками и единоплеменниками.

Жизненный путь человека сопряжен с потерями и победами. Теряя, человек страдает, приобретая, он обманывается обладанием.

Когда же наступает прозрение, когда он сознает, что в этом мире ему ничто не принадлежит, человек опять страдает.

Он теряет родителей, имущество, уважение, юность и благолепие. И хотя потери неизбежны, он все одно мучается страхами потерять накопленное.

Порою дитя Божье вопиет от отчаяния, порою поет на радостях, оттого что способно приумножить свое имение и число родичей.

Ни в радости, ни в горе заблудшее чадо не вспоминает о своем истинном Отце — Господе Боге. В неудачах смертные клянут своих ближних, в победах восхваляют себя.

Лишь немногие счастливцы, осознавшие свое ничтожество пред Всевышним, ищут Его покровительства, дабы вырваться из порочного круга перерождений....

...Те редкие праведники, что сдались на волю Всевышнего, дружелюбны ко всем существам, умиротворены и не жаждут обладать чем бы то ни было.

Они свободны от похоти и во всем видят присутствие Спасителя. Потому всякий, кто не враг себе, должен искать общества этих святых, непорочных душ.

Mногие правители прошлого, прославившие имена свои щедрыми жертвами и воинскою доблестью, вознеслись в райские чертоги, но не сумели связать себя узами безропотной любви ко Всевышнему.

Кто чтит священное слово, но не расстался с чувством обладания, тот не умеет отдать себя в обладание Всевышнему.

Меж тем лишь это одно способно наполнить душу счастьем и утолить ее чаяния.

Кто мнит себя обладателем чего бы то ни было, тот останется в мире вражды и обмана, так и не вкусив радости любви.

Цепляясь за ростки своих добрых деяний, душа взбирается к высшим ярусам вселенной, где ей не грозят страдания и тревоги.

Там в удовольствиях она пожинает плоды своей праведности, а потом снова низвергается на Землю или в более низкие круги бытия. И нет конца тем скитаниям.

Кто связал себя понятиями добра и зла, тому не выбраться из порочного круга рождения и смерти.

Как муха не может вознестись в небо до высот Гаруды, так государи земные не способны хотя бы и мысленно достичь величия блаженного Бхараты.

Дабы прильнуть к стопам своего Господа, Бхарата отказался от всего, что другим видится пределом мечтаний — от молодой жены, любящих детей, злата с серебром, царского престола, верных друзей и послушных подданных.

Небожители завидовали земному богатству Бхараты, а он расстался с ним с той же легкостью, с какой человек расстается с испражнениями.

Лишь истинный раб Божий способен на такое отречение.

Кому Господь явил Свой чудный лик, тот без сожаления оставит семью, друзей, власть, сокровища, славу и ученость.

Даже звезда вечной свободы меркнет в сиянии прекрасного лика Господа Вседержителя.

Сотворенный мир со всеми его адскими, земными и небесными ярусами так же неопределен в размерах, как и царство Всевышнего.

Все, что ты обозреваешь вокруг себя, есть сочетание трех качеств сознательной природы: света, тени и тьмы.

Смешиваясь в разных количествах, они порождают несчетное число предметов, потому ни одному смертному не под силу живописать окружающий мир до конца.

Для этого понадобилась бы целая вечность. Даже создатель вселенной не способен исчерпывающе описать свое творение.