Смерть в "Шримад Бхагаватам"

В самом деле, бренное не стоит скорби, ибо обречено сгинуть в небытии, едва появившись на свет.

Не горюйте о потере бренного. Плоть недостойна сожаления. Она не принадлежит ни вам, ни ему, ни кому бы то ни было. Мы заимствуем ее у матушки-природы и должны будем отдать в назначенный срок.

Семейный человек словно шелкопряд, что вьет кокон, из которого потом не способен выбраться. Семейные удовольствия — это удовольствия приговоренного к смерти, которому палач предлагает вкусные яства за час до казни.

Телесное существование мучительно для души. В тисках мертвой плоти вечно живая душа терзается страхом смерти. И разорвать эту цепь перерождений она может, связав себя узами любви к Непостижимому и вечно Живому.

Женская любовь, дети, богатство, дом, власть и слава — все это зыбко и недолговечно. Да и сама человеческая жизнь длится один миг. Ценно лишь то, что незыблемо, что никому не под силу отобрать у нас, — наша душа и наша дружба с Господом Богом.

Известно, что добрыми делами душа прокладывает себе дорогу в небесное царство, где жизнь полна изящных удовольствий. Но не следует прельщаться теми соблазнами, ибо чем приятней удовольствия, тем скоротечнее жизнь.

Не ищите радостей ни на Земле, ни на небесах, ибо они длятся один лишь миг. Но ищите радость в преданной дружбе и любви к Вечному Прекрасному Господу в Его нетленной обители. Будьте в согласии с Его волей, тогда страх и смерть не будут иметь над вами власти.

Человек полагает, что цель его жизни во внешнем благополучии. Если бы это было так, то богатые, властные и знаменитые никогда бы не печалились.

Стяжание временного несет разочарование: власть оборачивается бессилием, земная любовь — ненавистью, признание — презрением, богатство — нищетой. И над всем бренным веет страх потери.

В безумии своем мы дорожим телом как орудием всяческих удовольствий — бережем и лелеем его и облекаем в богатые одежды.

Мы любуемся им и украшаем, чтобы привлечь к нему других, не подозревая, что это тело — чужое нам: покуда дышит, оно превращается в испражнения, а перестав дышать, становится прахом.

От начала и до конца, и даже после, наше тело есть пища и испражнение червей. Если тело лишь горстка земли, то во сто крат ничтожнее все то, что приобретается ради него.

Что проку тратить душевные силы для поддержания жизни в сплетении мертвой плоти?

Если самое тело обречено обратиться в прах, то чего стоит все, что повязано с ним узами отношений: домочадцы, имущество, наследство и наследники, слуги и сородичи, подданные, соратники, домашние животные?

Все они наваждение в вечности — промелькнут и исчезнут, не оставив следа.

Нет такого крепкого и здорового тела, которое не мучилось бы недугами; нет таких богатств, которые не пропадали бы; нет такой высокой власти, на которую не посягали бы.

Все это тленно и скоропреходяще: человек, ищущий прибежище в вещах тленных, всегда будет тревожиться, бояться, огорчаться и страдать.

Он никогда не достигнет того, чего желает, — вечного счастья, но получит то самое, чего хочет избегнуть.

Что пользы от мирских благ, если добываются они тяжким трудом и волнениями, а отбираются старостью и смертью?

Воистину, жизнь жаждущего земных удовольствий протекает в муках от самого рождения до самой смерти.

Только от нашего неразумия и желания обладать внешними пустяками происходят вражда и тревоги.

Прошлыми делами мы сотворили себе нынешние тела в непрерывном кругу рождения и смерти.

Но нынешними делами мы можем разорвать этот круг. Одними поступками мы продлеваем свое рабское существование, другими прокладываем путь к свободе.

Разумный человек видит Всеобъемлющую Первопричину в каждом существе, предмете и явлении окружающего мира.

И душа воплощается в человеческом облике, дабы с осознанием собственной свободы отдать себя во служение Говинде — Прекрасному Повелителю чувств — и в этом найти свое благо и счастье.

Соприкасаясь и расставаясь с предметами чувственных удовольствий, живые существа, словно мотыльки, танцуют перед пламенем костра, которое однажды поглотит их. А поиск искусственных средств от несчастий доставляет им еще больше тревог, чем сами несчастья.

Я так и буду скитаться в долине скорби, мысля себя комком плоти, покуда не склонюсь верным слугою к Твоим лотосным стопам.

Душа, мыслящая себя комком плоти, не способна самостоятельно осознать своего бедственного положения.

Попав в бренный мир, душа оказывается во власти Твоей внешней природы. Рабами наваждения становятся все: и великий творец Брахма, и малая букашка.

О Неистощимый, из шестнадцати стихий Своей внешней природы Ты создаешь мир окружающих образов, и нет такого существа, которое не было бы увлечено этим представлением.

Сам же Ты остаешься безучастен к игрищам Твоей внешней природы.

Время, приводящее в движение образы внешнего мира, подчиняется Тебе.

Потому, о Господь, лишь Ты способен извлечь меня из колеса времени о шестнадцати спицах, что, вращаясь, перемалывает мою душу. Прими же меня слугой у Твоих лотосных стоп.

Смертные грезят о райской жизни в высших сферах, тяжко трудятся сейчас, чтобы потом предаваться долгим наслаждениям в роскоши и почестях..

Благочестивые смертные стремятся в рай, но и там их может заставить дрожать от страха любой нечестивец.

Какого бы могущества ни достиг смертный в этом мире, он будет размолот жерновами Твоего колеса времени.

Восхождение к вершинам мира заканчивается бессилием на смертном одре, и никому не избежать этой участи — ни небожителю, ни человеку.

В облике беспощадного времени Ты уничтожаешь все наши приобретения и достижения.

Счастье в бренном мире что мираж в пустыне. Смертные заботятся о бренном теле как о средстве для удовольствий, но оно больше напоминает вместилище нечистот и болезней.

И даже ученые мужи, властители умов, призывают смертных искать подлинное счастье там, где его нет и быть не может — в области чувственных ощущений, где все зыбко и мимолетно.

Счастлив не тот, кто сделался рабом чувств, но тот, кто отверг их гнет.

Прежде чем покинуть бренный мир, такой человек должен сжечь свое мнимое «я» и понятие «мое» в стихии огня.

Тем самым до исхода из призрачной действительности он порвет связь с нею. Вещественное тело также необходимо мысленно разложить на пять образующих стихий: землю, воду, огонь, воздух и пространство.

Познавший свое «я» возвращает составляющие своей плоти в их изначальные стихии: телесные отверстия сливаются с мировым пространством, воздушные потоки — с мировым воздухом, телесное тепло — со вселенским огнем, кровь, слизь и моча — со вселенскою водою, а в землю уходит телесная твердь.

Предметы речи и речь растворяются в Огне. Ремесло и руки забирает небесный царь Индра. Способность передвигаться и ноги забирает Вишну.

Чувственные удовольствия и детородный член возвращаются к Прародителю, праджапати. Задний проход и способность опорожнять кишечник забирает бог Мритью. Ухо и звуки возвращаются божествам, повелевающим сторонами света.

Поверхность тела и предметы осязания отходят к Ваю — ветру. Образ и глаза отдаются Солнцу. Язык и вкус забирает вода, а обоняние и нос возвращаются Земле.

Ум и желания погружаются в Луну.
Разум и рассуждения — в Брахму.
Ложная самость и понятия «я» и «мое» — в Рудру, вселенское «Я».

Затем стихия тверди погружается в воду, вода — в свет, свет — в воздух, воздух — в пространство, пространство — в мнимое «я», мнимое «я» — в совокупное вещество, совокупное вещество — в первозданное, непроявленное вещество и, наконец, непроявленное вещество — в Высшего Неподвижного Наблюдателя.

Так, соединив свое бытие с природой Неподвижного Наблюдателя, душа сознает себя единой с Ним — на этом заканчивается ее мрачное бренное существование, подобно тому, как гаснет огонь, когда поленья вновь обращаются в прах.